Сегодня архивный отдел Слюдянского муниципального района представляет Вашему вниманию воспоминания Петра Кириловича Федорецкого о первых днях Великой Отечественной войны. 

Петр Кириллович Федорецкий — наш земляк. В Слюдянке родился и вырос, в 1938 году окончил школу № 50, в том же году был призван в армию на действительную службу. Служил сначала в Западной Белоруссии (г. Белосток), затем в Литве. Здесь и встретил Отечественную войну. После тяжелого ранения вернулся в Слюдянку, работал литсотрудником, ответственным секретарем, а затем редактором газеты «Ленинское знамя». Сегодня мы публикуем его воспоминания о тяжелых днях 1941 года. 

Конец мая 1941 года. Нашу роту отдельного мотострелкового полка только что сняли с границы, на усилении которой мы находились с февраля. 

Повзводно разбросанные по заставам, мы, смешанные с пограничниками, пережили полные треноги дни пограничной службы. О приближающейся войне на границе говорило многое: участившиеся нарушения границы немецкими лазутчиками, частые ее перелеты фашистскими самолетами-разведчиками. Но каких-либо военных приготовлений к встрече возможного противника, кроме обычной боевой учебы, не велось ни у нас, ни в стоящих в Таурогене частях стрелковой дивизии. 

Но вот трудности пограничной службы позади. Мы в Каунасе, в родном полку, 5 июня полк выедал в летний лагерь. Он расположился в так называемой санитарной зоне близ Каунаса, на поляне, окруженной густым молодым сосняком. Рядом с лагерем катила свои воды спокойная река Вилия. Началась мирная боевая учеба. 

21 июня еще ничто не говорило о том, какая грозная туча войны нависла над нашей Родиной. Наш батальон в этот день вернулся из дальнего марша в район города Лиды, что в Западной Белоруссии. Завтра выходной. Вечером в лагере на открытом воздухе бойцы посмотрели новую кинокомедию «Светлый путь» и улеглись в своих палатках спать. Ничто не нарушало мирный сон военного лагеря. По аккуратно посыпанным желтым песком дорожках прохаживались часовые, охраняя сон бойцов. 

Рассвет 22 июня разгорался. В палатки легкий ветер доносил запах омытой росой свежей зелени. Вдруг, примерно в половине пятого утра, до лагеря донесся тяжелый грохот, сопровождающийся густым воем авиационных моторов. Многие бойцы в нашей палатке подняли с подушек головы: «Что это?» Кто-то успокаивающе: «Учебное бомбометание». Некоторые продолжали сон. Но вот тревожно запела труба над лагерем, разнеслась команда: «В ружье!.. В полном боевом!..» Что ж, дело привычное. Через минут пять на линейке выстроились подразделения полка. Командиров сразу же вызвали в штаб. А по рядам уже пошла летучая весть: «Немцы бомбили Каунас и аэродромы». Все это казалось чудовищной провокацией, и никто еще не произнес слово «война». 

Вскоре вернулись командиры. Они подтвердили случившееся. Заработали моторы автомашин, посадка — и через полчаса мы уже были в своих казармах в Каунасе. Едва выстроились во дворе, как в городе зловеще завыли сирены: в синем, таком спокойном небе появился косяк черных, надрывно воющих чужих самолетов с крестами на крыльях. Захлопали зенитки. Ухнули взрывы бомб. Вот тогда-то, наконец, и было произнесено грозное слово «война».

Первые бои с наглыми, самоуверенными, вооруженными до зубов гитлеровцами около Каунаса, затем у Укмерге. Отходящее от Каунаса шоссе заполнили беженцы. Фашистские самолеты метались над дорогами, бомбили все, что на них находилось. 25 июня еще один бой под местечком Утенна. На нас шли колонной танки. Полковые артиллеристы подбили пять вражеских машин. Наш батальон отбил и первую атаку автоматчиков. Немцы отошли, несколько часов шла только перестрелка. Наша попытка контратаковать не удалась: фашисты встретили очень сильным огнем. Понеся значительные потери, наш батальон не смог устоять перед повторной атакой танков и успел отступить: выручили автомашины. Отступление — дело неприятное, Миновали дотла сожженный городок Зарасай и к вечеру, подвергаясь обстрелу и бомбежке с самолетов, были в Двинске (Даугавпилсе). 

Уже после войны из книг, рассказывающих о Великой Отечественной, я узнал, что на этом направлении наступала немецкая четвертая танковая группа, а в ее авангарде шел 56-й механизированный корпус генерала Манштейна. Здесь наносился главный удар группы армий «Север», нацелившихся на Ленинград. А направление на Двинск было почти не прикрыто нашими войсками. 

Двинск был сходу захвачен фашистами, и отбить его не удалось. Снова начался отход. Затем бои у Полоцка, около Витебска. 

Тяжелыми были эти июльские дни. Преимущество немцев в танках, автоматах и особенно в авиации было очевидным. В атаку шли они нагло, часто во весь рост, засучив рукава, дымя сигаретами. Правда, такие атаки нередко начинались тем, что большая часть атакующих оставалась трупами на поле боя. Но когда в дело вступали их авиация и танки, преимущество было на их стороне. Подходившие с тыла наши части зачастую с ходу вступали в бой, задерживая продвижение фашистов. Но фронт был огромен и, несмотря на стойкость многих частей, пользуясь преимуществом в части попадали в окружение. 

Горьким было то время. Больно было видеть горящие, разбитые авиацией города и села нашей Родины, измятые машинами росшие хлеба, тысячи беженцев, сразу лишившихся всего, что они имели. У миллионов людей круто переменилась судьба. А сколько их, наших товарищей, бойцов кадровой армии, легло в то время на полях сражений в боях с наседающим врагом. Сколько безвестных могил оставлено на пути отступления. Сколько потрясений, человеческих драм вместили в себя эти трагические летние месяцы 1941 года. 

Наш полк принимал участие в боях за город Великие Луки. Немцы, ворвавшись в город, пробыли в нем всего три дня. Наши войска перешли в наступление и выбили из города гитлеровцев. Это был первый город, отбитый у врага, который мне довелось увидеть. 

Затем наш полк влили в состав только что сформированной 29 армии, которой командовал генерал-лейтенант И. И. Масленников. Полк принял участие в боях с прорвавшимися немецкими частями за станцией Старая Торопа и под селом Севостьяново, затем под Ильино, Кресты, что на севере Смоленщины. 

Враг в конце июля — начале августа на многих участках Западного фронта был остановлен. Развернулись упорные бои, мы снова и снова ходили в атаки, потеснив на ряде участков гитлеровцев, которые перешли к обороне. Вскоре до нас дошла весть о разгроме немцев под городом Ельня. Как радовались тогда воины тому, что фашисты там крепко получили по зубам. 

Но в начале октября пришли опять тяжелые дни. Фашистские армии начали генеральное наступление на Москву. Западный фронт был прорван. Части нашей армии также начали отход. И вот уже позади горящий Ржев, немцы ворвались в Калинин. В этих боях где-то к западу от Калинина в начале ноября в атаке я был тяжело ранен. Затем медсанбат, госпитали. 

Я находился в госпитале города Томска, когда пришла весть о разгроме немецко-фашистских войск под Москвой. Не хватает слов, чтобы описать то восторженное состояние, которое охватило всех. Многие выздоравливающие раненые просили срочно выписать их, чтобы принять участие в начинавшемся наступлении наших армий. 

В статье использованы материалы историка краеведа В.П. Силантьева «Слюдянцы в тылу и на фронте».

статью подготовил старший инспектор архивного отдела

М.М. Устинов